Когда за изучение происхождения слов берётся дилетант, на вооружение он берёт не методы сравнительно-исторического языкознания, а гораздо более простой метод сравнения. Требуется немного — сравнивать слова и, находя что-нибудь общее, тутже делать вывод об их родственном отношении. Вот эта формула – раз похожи, значит родственники – и работает во всех лингвистических опусах, которыми заполонён Интернет. Откровения о том, что Батый – это ставленник Ватикана – всё это нередко основывается именно на подобном анализе слов. Доказательствами служат схожие корни слов и идентичные пары и тройки букв.
В чём же здесь ошибка? Ну действительно, ведь буквы «ра» встречаются во многих словах и, если «ра» обозначает бога или солнце, то вот вам и целый смысловой ряд – «радость», «ура»…
Скептик заметит, что есть немало слов, где это буквосочетание, похоже, таит в себе какой-то другой смысл. В слове «кран», например. Хотя, постойте… «кран» – «к РАН». Выходит, именно Российская Академия Наук является основоположником современной сантехники, а не зарубежные товарищи в 17-ом веке?
Но хотя мы можем указывать на абсолютную методологическую вседозволенность, позволяющей нам из одних и тех же построений делать разные, очень масштабные и противоречащие друг другу выводы, есть возможность показать изначальную ошибочность идеи. И сделать это можно за счёт комбинаторики.
Конкретно в русском языке 33 буквы. Согласно частотному словарю Шарова, средняя длина слова в русском языке составляет 5.28 символа. Если ограничиться словами длиной в 7 символов, то количество возможных комбинаций уже равно 43 911 133 894.
Это немаленькое число. Если добавить к нему всего лишь один ноль, то мы получим количество звёзд Млечного Пути (400 000 000 000).
Мы можем брать во внимание, что не все сочетания букв позволительны в русском языке и делить это число на два, три, десять, миллион — но число комбинаций всё равно останется умопомрачительно большим.
А это значит, что поскольку букв всего 33, а сочетаний так много, мы должны ожидать следующие результаты:
- Наличие похожих или идентичных слов, которые не имеют друг к другу никакого отношения;
- Наличие идентичных сочетаний букв, которые не имеют друг к другу никакого отношения.
Что мы, собственно и видим. Омонимы, омографы, омоформы и паронимы, в зависимости от структуры и истории языка, будут занимать в нём определённый, как правило, небольшой процент слов. Одновременно это и хлеб насущный нашего любителя оригинальной лингвистики. Бери желаемую пару – и налицо «мудрость» русского языка, заложившая в слова философский смысл. Слово «вина» неспроста совпадает с «много вина». Потому что будешь много пить – почувствуешь вину за содеянное! О как!
Но комбинаторика неумолима. Чем меньшее количество букв мы берём, тем вероятней найти эти буквы в других словах. Собственно, никакие омонимы и не нужны — разные двух- и трёхбуквенные сочетания подходят даже лучше! Любители оригинальной лингвистики обычно на такой аргумент отвечают, что речь-то идёт не о любых комбинациях, а исключительно о корнях. И это хороший аргумент, но проблема в том, что корни лингвисты-дилетанты определяют по каким-то своим, часто нигде не сформулированным правилам.
Возьмём для начала знаменитое и упомянутое выше «ра». Чудинов, а затем Задорнов в своих выступлениях, приводят примеры типа РА-дость, РА-зум, к-РА-сота, ду-РА-к, у-РА. Совершенно неясно, почему выбраны именно эти слова и почему у них корень определён именно таким образом. А точнее, как раз ясно – потому что эти слова легко уложить в необходимую смысловую канву. А выбирать ведь есть из чего. Если взять доступный в Интернете список русских слов, содержащий 99431 позиций, то количество раз, которое буквосочетание «ра» встречается в этом списке, составляет 10865. Конечно, это захватывает однокоренные слова, но в любом случае, число большое и даже сравнимое с количеством слов всего списка.
Гораздо разумнее предположить, что пресловутое «ра» встречается в большом количестве русских слов не потому, что носит какое-то сакральное значение, а просто потому что комбинаций очень много, а сочетание короткое.
Собственно, гипотезу о сакральности слога «ра» можно было бы выдвинуть в обратном случае – если бы этот слог почти нигде не встречался, а только в некой особой группе слов. Это было бы неплохой опорной точкой, но её нет!
Если буквосочетание состоит, скажем, из пяти символов, число совпадений будет гораздо ниже. Но важно понимать, что много совпадений и не требуется. Достаточно одного удачного. Прекрасными образцами служат вольные лингвистические упражнения Сергея Данилова, который считает, что слово «самурай» — это казак с Амура, потому что «с Амура я», а «обезьяна» — это человек «без ян» (в смысле инь и ян). Можно сколько угодно рассуждать о «сложных альтернативных методах», скрываемых якобы догматической официальной наукой, но ясно, что человек просто увидел нечто, что уложилось в его нарратив. Такой приём хорош для остроумных шуток, но неприемлем для науки.
И это мы ещё не брали во внимание иностранные языки, которыми любители оригинальной лингвистики отнюдь не гнушаются пользоваться. Что опять увеличивает количество комбинаций, которые они ограничили своим аргументом о корнях и допустимых сочетаниях. Иностранные языки вовсе не обязаны избегать нескольких согласных подряд.
Да что там иностранные языки! Тот же Данилов постоянно занимается придумыванием аббревиатур, инвертированием слов и другими произвольными операциями над словами. У него «казак» — это Конник АСии, с заменой С на З, а англосаксы — это те же казаки, потому что «саксы» – инвертирование аббревиатуры «кас». Вооружённые подобными приёмами, любители оригинальной лингвистики могут получать связь между любыми словами, и потому их аргумент про то, что они придерживаются каких-то строгих принципов, мягко говоря, необоснован.
Так что, любому человеку, который решил заняться собственными поисками происхождения слов, прежде других аргументов можно дать этот. Если его интересует именно истина, то он обязан признать, что руководствоваться одним лишь сходством — всё равно что бросать кубики. А кубики, сами понимаете, расскажут лишь о кубинцах, но никак не о русских.