Среди противников религии немало тех, которые считают атеизм в СССР потерянным достижением. C моей точки зрения достижение сомнительное, поскольку этот атеизм был не результатом диалога, а результатом запрета.
Эффект этого запрета интересен. С одной стороны, он не искоренил веру в сверхъестественное. В советские времена люди ходили и к гадалкам и к бабкам, а ореол секретности только усиливал очарование.
С другой стороны, действительно, целые поколения были воспитаны без веры в богов. Дало ли это что-то? Несло ли это положительный эффект? Трудно сказать. Нас ведь интересует не формальное отсутствие веры в какой-то объект, а сама гигиена мышления.
Какая гигиена мышления была в атеистическом Союзе?
Неважная. Медиа пространство было заполнено противоречащими лозунгами и навязчивой пропагандой, которая разительно не соответствовала реальности. Например, СССР провозглашался самой прогрессивной страной мира. Вплоть до 1986 года при вступлении в ряды КПСС надо было заучивать Программу партии 1961 года, где, в числе прочего, говорилось о том, что уже к 70-ому году СССР должен был обогнать «наиболее мощную и богатую страну капитализма – США», куда, правда, граждан предусмотрительно не пускали. Или «…уже к концу первого десятилетия в стране не останется низкооплачиваемых групп рабочих и служащих». Или что к 70-ому году «в стране будет покончено с недостатком в жилищах. Те семьи, которые проживают еще в переуплотненных и плохих жилищах, получат новые квартиры».
Представьте молодого человека, который должен был через знакомых доставать за большие деньги джинсы, простаивал часами в очередях за колбасой и жил в коммунальной квартире. Какая гигиена мышления могла быть у него, зубрившего этот бред? С таким же успехом можно было читать про рождение пророка от девственницы.
Как и вера в магию, рациональное мышление было занятием подпольным. А в конце 80-ых в страну прибыл Нью Эйдж и население с лёгкостью сменило веру в светлое будущее на веру в реинкарнацию. Официальный атеизм вовсе не создаёт интеллектуальной платформы для рационального мышления. Скорее наоборот, существование такой платформы запретом исключается. Приказать человеку не верить в бога — всё равно что приказать радоваться. В этом нет ничего рационального, это жутчайшее мракобесие.
Кстати, с отсутствием платформы можно пытаться спорить, сказав, что в СССР был «Институт научного атеизма», который выпускал на эту тему периодический журнал «Вопросы научного атеизма». Но, во-первых, я сомневаюсь, что этот журнал был доступен и известен широким массам. Во-вторых, это был разговор в одну сторону. Рациональное мышление и наука немыслимы без диалога, а верующие из дискуссии про веру были исключены. Не имея голоса, верующий считал себя мучеником и радостно занимался подпольной деятельностью. Журнал «Вопросы научного атеизма» пылился в библиотеках, а люди тайком крестили своих детей.
Тема, конечно, сложная и короткой заметкой точку не поставить. Вопрос насильственного атеизма и его эффекта на общество крайне интересен и заслуживает, даже требует, тщательного исследования. Но анализируя доступные мне данные, я всё же придерживаюсь позиции, что такие методы борьбы с человеческими заблуждениями не только неэффективны, но, в конечном счёте, несут гораздо больший вред и отравляют мышление людей ещё сильнее. Религия по-настоящему проигрывает только когда конкурирует с рациональностью и скептицизмом. Проигрыш другой религии или чему-то, что подобно религии, иллюзорен. На месте срубленной головы появляется две.