Я часто говорю, что для социума и для индивидов было бы куда больше пользы, работай феминисты и маскулисты сообща. Сегодня же хочется поговорить о причинах, по которым, к сожалению, этот вариант пока не самый реалистичный. О причинах, по которым фактическое сотрудничество маскулистов и феминистов в ближайшее время будет оставаться лишь редким исключением на уровне взаимодействия необычно толерантных друг к другу лидеров отдельных ячеек.
Сразу оговорюсь, что речь пойдёт не об экстремистах и не о радикалах с обеих сторон. Не об агрессивных активистах, срывающих мероприятия, и радфемах, у которых каждый мужчина по умолчанию насильник. Не о домогательствах в Интернете и не о Мужском движении с его «матриархатом» и «баборабами». Речь пойдёт о повседневных умеренных представителях обеих идеологий и о преобладающей риторике в их рядах. Всех сложностей, конечно, разом не охватить, так что распишу самые, на мой взгляд, большие и обидные нестыковки. Мои грязные генерализации формата «X делают так-то» прошу читать как «X — разумные люди с благими намерениями, но (по наблюдениям) имеют тенденцию делать так-то». В этом же тексте я частично демонстрирую, почему к таким генерализациям следует подходить с чрезвычайной осторожностью.
Начну с одного из главных расхождений в подходах. Оно состоит в гендеризации проблем и их решений феминистами и в попытках дегендеризации проблем и их решений маскулистами.
Каждую проблему, от которой страдает какой-либо процент женщин, феминисты назначают женской и уходящей корнями в системный сексизм и в патриархальное устройство общества. Редко проверяется, какой процент мужчин подвержен той же проблеме, и почти никогда не рассматриваются иные причины её возникновения. Соответственно, предлагаемые решения нередко сводятся к гендерной политике, даже когда в реальности проблема почти наверняка имеет безгендерную природу. К примеру, широченная проблема «домашнее насилие» превращается в «домашнее насилие в отношении женщин», пристрастно объясняется формулировкой «В патриархальном обществе мужчина побуждается к насильственному установлению контроля над женщиной-партнёром» и якобы решается принятием Дулутской модели (//en.wikipedia.org/wiki/Duluth_model) с презумпцией исключительной виновности мужчины и с идеей, что исправительную работу нужно проводить не над его личной агрессией, а над его идеологической позицией и ощущением своего мужского превосходства.
Противоположным образом, маскулисты стремятся изъять гендер из системы (что мне близко, но речь не об этом), а разницу женских и мужских переживаний и опыта объяснить естественной разницей полов с одной стороны и проделками феминизма с другой (что мне не близко, но речь не об этом). В сознание и в риторику маскулистов очень крепко вплетена мысль «Виноваты феминисты». Непростительно большой процент усилий посвящён, прошу прощения, весьма узколобому антифеминизму. И непростительно часто феминизм обвиняется не в сегодняшних грехах, а в том, что он по молодости наворотил в былые времена, то есть совершается ошибка genetic fallacy (ошибка оценки происхождения — //en.wikipedia.org/wiki/Genetic_fallacy). Да, та же Дулутская модель породила на западе непростительно много проблем. Однако её поддерживает всё меньший процент современных феминистов, и всё больший процент согласен, что от неё давно пора отказаться. Не конструктивнее ли бороть Дулутскую модель совместно с её противниками среди феминистов и спокойным обсуждением повышать их количество, а не бороть феминизм за то, что он её изобрёл, и лишаться потенциальных союзников?
Вышеприведённые нестыковки можно кратко обобщить так: феминисты защищают женщин и девочек от патриархата, маскулисты защищают мужчин и мальчиков от феминизма. Оба этих подхода глубоко ущербны, основаны на проблемных посылках и порой влекут больше проблем, чем приносят пользы.
Предлагаю третий подход и третье виденье: многие современные проблемы уходят корнями в гендерное устройство общества, на которое повлияло и наследие андроцентристского прошлого, и пристрастные антинаучные элементы феминистической политики последнего полувека (очень прошу не читать это как «вся феминистическая политика»); бороться нужно не друг с другом, а с этим устройством общества. И пожалуйста, пожалуйста, давайте деконструировать проблемы, а не назначать виноватых на основе идеологической приверженности.
Другая загвоздка состоит непосредственно в сегодняшнем состоянии прогрессивистского течения и в перекошенном соотношении сил. Доминирующие в течении феминисты отказываются признать, что они занимаются ограниченным спектром проблем совершенно конкретной демографии. Они стремятся к абсолютной гегемонии в вопросах социального прогресса. «Поскольку мы противостоим системному сексизму, мы автоматически улучшаем положение мужчин и способствуем исчезновению мешающих им стереотипов». Однако это всегда сопровождается подтекстом (а иногда и открытым текстом): «…но женские проблемы приоритетнее».
Если оставить за кадром невозможность соизмерить классы проблем по приоритетности, в общем-то они правы: на уровне общественного прогресса присущая феминизму борьба с андроцентризмом и традиционалистскими стереотипами мужественности ведёт к улучшению жизни по крайней мере тех мужчин, которые этим стереотипам не удовлетворяют. Однако общество инертно, прогресс не торопится, и никуда не деваются конкретные насущные проблемы представителей мужского пола. Призыв мужчин в армию до сих пор считается нормальной практикой. Смерть от убийства или самоубийства до сих пор куда более вероятна для мужчины, чем для женщины. И если продолжать изначальный пример, мужчинам-жертвам домашнего насилия до сих пор некуда обратиться: нет ни горячих линий, ни специализированных центров, а обратившиеся в полицию будут с огромной вероятностью арестованы вместо женщин-агрессоров.
Как ни верти, современный западный мир весьма феминистичен, и постоянно принимаются законы, призванные защитить женщин или улучшить их положение на локальном и глобальном уровне. Однако чудовищно редки законодательные попытки исправить случаи системной несправедливости в отношении мужчин. Чаще они вызывают смех на правительственных форумах.
Таким образом, феминисты, используя доступные им ресурсы, активно работают не только на постепенное оздоровление общества, но и на обеспечение среды и условий, повышающих комфорт и защищённость женщин уже сейчас. Для мужской части населения нет полноценного аналога. Почему бы не позволить влезать в этот кузов тем, кто уже назвался груздем?
Озлобленность некоторых маскулистов в такой ситуации, конечно, по-человечески понятна. Но если мы работаем на некое общее благо, то личным эмоциональным позывам, включая озлобленность, придётся наступить на горло. Аргумент «Как же не противостоять феминизму, если именно он зачастую препятствует попыткам открыть центр поддержки для мужчин-жертв домашнего насилия в нашем населённом пункте?» — также по-человечески понятен и не лишён легитимности. Однако сложно представить, каким образом он приведёт к чему-то, кроме дополнительной розни. Работающей (пусть и сильно реже, чем хотелось бы) себя показала такая последовательность действий: найти местную феминистическую ячейку, не пытаться свергнуть её или действовать в обход неё, а связаться с ней и наладить дружеские отношения. Затем в сотрудничестве с нею и при её поддержке заниматься собственным спектром проблем. Это бескровно избавит от сложностей аж на нескольких уровнях и создаст очередной важнейший прецедент. А достаточное количество таких прецедентов сложатся в правило.
Пока мы на волне конструктивности, предложение соратникам-феминистам. Давайте не забывать: феминизм борется с традиционалистским обществом, а прогрессивный маскулизм частью традиционалистского общества не является. Более того, он борется с ним же. Если мы работаем на некое общее благо, то стричь под одну гребёнку принципиально разные мировоззрения по одной только причине «Они — не мы» — худший и деструктивнейший стратегический ход.
Пора прекращать абсурд, когда маскулисты разыгрывают карту «аутсайдера, требующего сочувствия» (the underdog) против подавляющего их феминизма, а феминисты, разыгрывая аналогичную карту против подавляющего их традиционализма и андроцентризма, в ту же кучу валят и первых аутсайдеров. Тем более хватит воспринимать решение гендерных проблем как противостояние полов и стремление «отжать» друг у друга власть, а не как противостояние индивидов гендерному обществу и сложившимся в нём политическим и культурным системам. Мне кажется, со сдвига парадигмы от первого ко второму проще всего начать конструктивное движение навстречу друг другу и к достижению целей.
Я очень надеюсь, что благодаря таким постам хотя бы пара активистов в обоих лагерях зароет топоры войны и постарается друг к другу прислушаться. Сотрудничество (если нужно, то сопровождаемое здоровой дискуссией) принесёт гораздо больше пользы, чем бездумное противостояние. Выиграют — все.
P.S. Приписки «…кроме недобросовестных идеологов» отныне буду опускать везде, где они не представляют принципиальной важности для рассуждений; просто во избежание оскомины.